18+
  Войти, или Зарегистрироваться (Что мне это даст?)

Забытый полк

13 Апреля 2012, 17:18

Третий день полк капитана Сергеева, уставший и измученный оборонительными боями, продвигался вдоль берега Дона. В последнем бою погиб командир полка майор Иванов, два командира рот, совсем еще молодые лейтенанты: Ильин и Звягин, командир второго батальона Сидоренко, и еще три офицера пропали без вести. О потерях сержантского и рядового состава говорить было нечего. Многое Сергееву оставалось неизвестным.

Еще неделю назад поступали сведения из дивизии, что противника надо ожидать с северо-запада. Потом сведения поступили о заходе противника в тыл полка, но близкой канонады боев слышно не было. Казалось, что война окружила станицу со всех сторон и издевается над полком, заставляя все глубже зарываться в донскую землю. Ежедневные налеты вражеской авиации и стоны раненых напоминали Сергееву, что смерть ходит рядом и забирает в свое черное логово ни в чем не повинных людей. От свиста пуль и осколков над головой холодный пот струйками сбегал по спине. Он, еще совсем молодой офицер, вчера назначенный командиром роты, в недавнем времени инженер станкостроительного завода, сегодня отвечал за жизнь еще не обстрелянных мальчишек. Ему, воевавшему третий месяц на этой проклятой войне, больно было смотреть в глаза умирающих, еще безусых солдат.

Благодаря населению ближайших хуторов и станиц, уже несколько месяцев в ускоренном порядке готовились укрепления, рылись окопы, траншеи и противотанковые рвы.

Связь с дивизией в последние дни неоднократно прерывалась. Саперы не успевали наводить переправы через Дон, как тут же появлялись стервятники Люфтваффе и пока не уничтожат переправы, не возвращались в свое гитлеровское гнездо. Бомбежки всегда проводились с идеальной точностью. Это давало повод подозревать кого-то из местных жителей в корректировке целей для вражеской авиации и совершении диверсий, или нахождение в станице немецких диверсантов. Разведчики доставляли противоречивые данные.

Внезапное появление немецких частей противника в тылу расположения полка и целенаправленный штурм оборонительных огневых точек советских солдат, только еще раз подтвердило опасение Сергеева о предателях и диверсантах. Особенно ожесточенный бой приняли части на северной стороне станицы, прикрывающие отход полка.

Уцелевшие подразделения полка, возглавляемые капитаном Сергеевым, шли по историческим местам. В двадцатые годы по этим дорогам кавалерийские полки казаков гнали врагов с донской земли. Сегодня солдаты полка шли в обратном направлении, и от этого еще обиднее и больнее становилось на душе молодого капитана. Полк двигался согласно данных карты к старой казачьей переправе. Движение колонны сковывали обозы беженцев и частые налеты вражеской авиации. Сергеев понимал, что бросить беззащитных беженцев и уйти или занять оборону в голой степи и дать отпор фашистам он не мог. Периодически оставляя заслоны и участвуя в боях местного значения, он терял людей, искореженную технику и испорченное оружие. Вражеские войска загоняли полк в «подкову», с юга -река Дон, с запада и востока — фашисты. Беженцы, потеряв надежду на быструю переправу, разъехались по ближайшим хуторам, более смелые переправились вплавь через Дон. Остатки полка остались практически одни.

Боевая колона полка в сопровождении нескольких гужевых повозок и одной полуторки, груженые боеприпасами и ранеными, несколько единиц боевой техники подходили к очередному донскому хутору.

Личному составу требовался отдых, перевязка раненых и пополнение запасов продовольствия. Тыловые части и передвижной полевой госпиталь остались в станице и их судьба была неизвестной. Все мрачные мысли двадцатишестилетний капитан отгонял прочь. Хорошо, что рядом с Сергеевым находился опытный кадровый военный начальник штаба майор Синицын.

Жалко, что из очередной разведки не вернулся комсорг полка лейтенант Агарков и умер тяжелораненый старший политрук майор Березенко. Десятки солдат, сержантов и офицеров приходилось хоронить в авиационных воронках, оставляя кресты на братских могилах. Списки пропавших без вести постоянно пополнялись новыми именами и фамилиями, и казалось, не будет этому конца.

Разведка доложила об отсутствии переправы через Дон. Воспользовавшись временным затишьем, Сергеев принял решение: пока разведка будет искать брод, занять оборону за хутором в балках и лощинах.

Увидев приближающуюся к хутору колонну русских солдат, молодая казачка Мария бросилась к ним навстречу. Она с детства отличалась боевым характером и сейчас без приглашения принялась помогать раненым бойцам. Несколько дней ухаживала за ними.

Среди солдат было очень много молодых ребят, но особенно ей понравился боевой сержант, артиллерист Василий. Он был коренной москвич, хотя своим бравым видом и кудрявым чубом сильно походил на местного казака. До войны он учился на историческом факультете института и знал много интересного, о чем и рассказывал Маше. Он часто прибегал в хутор по армейским делам и находил минутку уделить внимание молодой красавице.

Начальник штаба Синицын и командир полка Сергеев, услышав приближающуюся канонаду, решили принять бой, понимая, что он может быть последним для полка. С началом темноты зарницы все чаще озаряли северный небосвод. Завернув полковое знамя в гимнастерку и упаковав в ящик из — под патронов, Сергеев и Синицын в сопровождении двух бойцов и сержанта Ильина Василия направились к хутору. Найдя Марию, Василий привел девушку к командиру полка. Мария, выслушав просьбу капитана, вывела бойцов за хутор и показала место для временного захорона знамени под молодым, но уже крепким дубом.

«Ведь не может быть, что мы не вернемся назад и не заберем свое знамя, но оставить его немцам мы не имеем права!» — сказал начальник штаба.

В эти минуты, взглянув на Василия, девушка подумала, что вот этот сержант — это и есть ее счастье! И что скоро он уйдет дальше со своим полком, и они больше никогда не встретятся. Мария, взяв Василия за руку, и крепко сжимая своими маленькими и теплыми от волнения ладонями, пригласила всех в гости.

Офицеры ушли в расположение полка, оставив Василия и других солдат с девушкой. Мария накрывала на стол все, чем можно было угостить дорогих гостей в это военное время, особенно старалась угодить Василию. В этот вечер, слыша близкие отзвуки войны, сержант Ильин пытался веселить всех присутствующих, рассказывая армейские байки. Поздним вечером Мария уговорила хозяйку хаты, двоюродную тетку Антонину Михайловну, оставить на ночлег молодых солдат.

Передовые части немецкой дивизии появились ранним утром на пшеничном поле бывшего колхоза им. Калинина, в километре от хутора. Стрекот вражеских мотоциклов и иноземная речь послышалась возле крайней хаты. Загремела колодезная цепь, и раздался первый выстрел. Громкое встревоженное кудахтанье кур перебивали крики деда Матвея и звонкие металлические удары. Раздалась автоматная очередь, и дед Матвей упал рядом с первым убитым в хуторе фашистом. Герой Первой Мировой войны добавил к своим немецким трофеям еще одного немецкого солдата Второй Мировой.

Часть солдат Вермахта разбрелись по хутору, а несколько сотен фашистов, на мотоциклах и пешком двинулись к Дону, не подозревая о смертельной опасности. До оборонительных рубежей полка Сергеева доносилась отчетливая немецкая речь, игра на губных гармошках. Все больше и больше выходило фашистов из хутора и направлялось к реке. Некоторые солдаты шли без оружия, в расстегнутых гимнастерках с закатанными рукавами, без касок, не подозревая о существовании занявшего оборону полка на подступах к Дону. Немецкие солдаты продолжали гонять кур, пугать женщин и стариков автоматами.

Внезапный винтовочный залп, пулеметные и автоматные очереди, разрывы мин и гранат создали временную панику среди «отважных» и уверенных солдат Фюрера. Обезумевшие, они метались из стороны в сторону, попадая под перекрестный огонь. Через некоторое время заработали немецкие станковые пулеметы и минометы, добивая на поле своих раненых и нанося урон полку Сергеева. На окраине хутора появились первые вражеские танки.

Конечно два полковых орудия, чудом сохранившиеся при отступлении, и три миномета не могли устоять против 20-ти немецких танков. Но фашисты явно не ожидали такого гостинца в тихой доской степи.

Полковник Шмидт, только что въехавший на территорию донского хутора в бодром настроении и мечтавший выспаться после длительной поездки, был ошеломлен. По данным разведки здесь не должно быть никаких русских частей. Этот плацдарм предназначался для дислокации резервных немецких частей, охраняемых румынским полком. Получив ранение осколком русской мины, изуродовавшей его автомобиль, он запросил помощь авиации.

До прилета немецкой авиации два танка противника горели на окраине хутора. Пока вражеская авиация, не щадя боеприпасов наносила многочисленные смертельные удары по расположениям полка Сергеева, за хутором расположилась немецкая артиллерия. Атаки противника на позиции русского полка продолжались до темноты. Последние два танка раненый сержант Ильин уничтожил в сумерках, выкатив орудие на прямую наводку. После чего атаки немцев прекратились. Затишье и звездное небо не предвещало ничего хорошего. Тяжело раненный Сергеев и группа бойцов продвигалась вдоль реки. Хуторской рыбак провел через брод остатки полка на левый берег Дона, где под высокой ивой похоронили командира полка.

Немецкие части за один день потеряли несколько сотен убитыми и ранеными, восемь танков, две бронемашины.

Наутро немецкий патруль, обходивший поле боя, обнаружил семерых тяжелораненых советских солдат. Полковник Шмидт был настолько зол, что приказал унтер — офицеру Крамеру жестоко казнить пленных на глазах у местных жителей. Русских солдат резали и кололи штыками, обрезав уши и носы, еще живых кинули в горящую хату.

Красавица Мария все ждала своего Василия и надежно хранила военную тайну, которую не рассказывала даже своей единственной дочери Вере. Шли годы. Почувствовав недомогание, Мария Федоровна в свои 82 года попросила дочь в очередной раз свозить ее в райцентр. Не хотела она уносить с собой тайну военного схрона.

«Я все расскажу, кому надо, а ты Вера, верь! Не зря я тебя назвала Верой. Все равно они придут, и знамя полка разовьется на ветру, и вспомнят забытых героев!» — говорила Мария своей дочери.

После поездки не долго прожила Мария Федоровна. В один из прекрасных, солнечных весенних дней не стало казачки Марии, так и не дождавшейся своего Василия. Дочь, Вера Васильевна, похоронив мать, уехала к свом детям. Офицер военкомата, знавший тайну Марии, погиб. Чиновники, обещавшие выполнить просьбу, забыли о своем обещании, как и казачку Марию, погрязнув в своей бумажной рутине.

Полковое знамя, обагренное кровью, избитое осколками вражеских снарядов, покоится в донской степи у энного хутора...

Вячеслав Градобоев, краевед г. Константиновск.